По этому жанровому пейзажу художника Саввы ШУРПИНА (на фото) назовите известный по литературе уголок Москвы

С.Шурпин. Осень на Чистых прудах, 1960-1970-е
Картины: "Осень в Кузьминках", "Сиреневая осень", "Осенний мотив"

Чистые пруды были для нас школой природы. Как волновала желтизна первого одуванчика на зелёном окаёме пруда! Нежности и бережности учили нас их пуховые, непрочные шарики, верности – двухцветное сродство Иван-да-Марьи. Мы ловили тут рыбу, и бывало, на крючке извивалась не просто чёрная пиявка, а настоящая серебряная плотичка. И это было чудом – поймать рыбу в центре города. А плаванье на старой, рассохшейся плоскодонке, а смелые броски со свай в холодную майскую воду, а теплота весенней земли под босой ногой, а потаённая жизнь всяких жуков-плавунцов, стрекоз, рачков, открывавшаяся на воде, – это было несметным богатством для городских мальчишек: многие и лётом оставались в Москве.
Не менее щедра была и наша Чистопрудная осень. Бульвар тонул в опавшей листве, жёлтой, красной, мрамористой листве берёз, осин, клёнов, лип. Мы набирали огромные охапки палой листвы и несли домой прекрасные, печальные букеты, и сами пропитывались их горьким запахом...
Ю.Нагибин, Чистые пруды

Сергей Есенин

Хорошо под осеннюю свежесть
Душу-яблоню ветром стряхать
И смотреть, как над речкою режет
Воду синюю солнца соха.

Хорошо выбивать из тела
Накаляющий песни гвоздь
И в одежде празднично белой
Ждать, когда постучится гость.

Я учусь, я учусь моим сердцем
Цвет черемух в глазах беречь,
Только в скупости чувства греются,
Когда ребра ломает течь.
***
Дорогая, сядем рядом,
Поглядим в глаза друг другу.
Я хочу под кротким взглядом
Слушать чувственную вьюгу.

Это золото осенье,
Эта прядь волос белесых –
Все явилось, как спасенье
Беспокойного повесы.

Я давно мой край оставил,
Где цветут луга и чащи.
В городской и горькой славе
Я хотел прожить пропащим.

Я хотел, чтоб сердце глуше
Вспоминало сад и лето,
Где под музыку лягушек
Я растил себя поэтом.

Там теперь такая ж осень…
Клен и липы, в окна комнат
Ветки лапами забросив,
Ищут тех, которых помнят.

Вячеслав Иванов

Моя любовь – осенний небосвод
Над радостью отпразднованной пира.
Гляди: в краях глубокого потира
Закатных зорь смесился желтый мед

И тусклый мак, что в пажитях эфира
Расцвел луной. И благость темных вод
Творит вино божественных свобод
Причастием на повечерьи мира...

Валерий Брюсов. Предчувствие

В лицо осенний ветер веет. Колос,
Забытый в поле, клонится, дрожа.
Меня ведет заросшая межа
Средь озимей. За речкой веер полос.

В воспоминаньях тонкий черный волос,
Упавший на лицо. Глаза смежа,
Я помню, как мои мечты кружа,
Звенел в тиши негромкий, нежный голос.

Ужели осень? Даль полей пуста.
Последний мотылек над нивой сжатой
Напрасно грезит опьяниться мятой.

Но почему вдыхает май мечта?
И почему все громче, откровенней
О счастья шепчет вздох глухой, осенний?

Константин Бальмонт

Подруга ты? Жена? Сестра? Любовь? Не знаю,
Я братьев не люблю и я боюсь сестер.
С тобою некогда мы поклонились маю,
И в вольной осени пылает нам костер.

В прозрачном сентябре, так звонно-золотистом,
Валежник хрустнувший свой ладан задымил.
Топазы на ветвях с небесным аметистом
Уравномерили в двух душах пламень сил.

Поверх немых корней еще живут былинки,
Там в дальнем озере мерцает бирюза.
Скользя по воздуху, звездятся паутинки,
И ты глядишь в костер, полузакрыв глаза.

Георгий Иванов

Когда светла осенняя тревога
В румянце туч и шорохе листов,
Так сладостно и просто верить в Бога,
В спокойный труд и свой домашний кров.

Уже закат, одеждами играя,
На лебедях промчался и погас.
И вечер мглистый и листва сырая,
И сердце узнает свой тайный час.

Но не напрасно сердце холодеет:
Ведь там, за дивным пурпуром богов,
Одна есть сила. Всем она владеет –
Холодный ветр с летейских берегов.