Понимает российский зритель, что в фильмах Triple agent и в The Last Witness гитлеровцы разоблачают плохие дела СССР?

Понимает ли российский зритель новую политическую тенденцию в иностранном кино, когда в фильме (гениального, несмотря ни на что) французского режиссера Эрика Ромера «Тройной агент» (Triple agent, 2014), изящно снятого в стилистике неонуара, и в грубо снятой исторической драме «Последний свидетель» (The Last Witness, 2018, Великобритания, Польша) гитлеровцы приходят в Париж и в Катынь, чтобы выполнить объективную функцию разоблачителя плохих дел СССР? У Ромера гитлеровцы находят кабинет с прослушкой всего дома, разоблачают агента СССР в статусе парижского домовладельца и тем самым (!) спасают (!?) честь зверски замученного главного героя-белоэмигранта, а у режиссера Пётра Шкопяка солдаты вермахта раскапывают могилы 22.000 расстрелянных польских военнопленных? Можно ли сказать, что фильмы сняты в одном политическом тренде?