Как вы относитесь к мужчинам, которые влюбляются в тех, кто годится им во внучки?

А ВДРУГ ОНА ПРОСТОДУШНАЯ?
Он влюбился в девушку моложе его на 35 лет, младше, чем его дочери, и ходил счастливый и помешанный. И никому не решался об этом сказать. Жена была где-то рядом и одновременно далеко, дети выросли, разлетелись, и они с женой жили и давно уже не замечали друг друга.
Друзья встречались с ним, пили водку и ничего не понимали. После грамм четырехсот на каждого, он расходился и говорил:
- А ведь я влюбился, братцы, я голову потерял и вот так, без головы, влюбился.
- Куда ты? - смеялись друзья, - Куда? Ты идеальный муж. У тебя идеальная семья. Вы живете уже почти сорок лет. Да и что может из такого выйти? Тридцать пять лет разница!
И он им поддакивал:
- Я же знаю, что ничего хорошего не выйдет. Что вы мне объясняете, это ерунда все, так, мечты.
И они смеялись, и он с ними смеялся. Но в глубине себя знал, что не верит ни им, ни себе, ни этому смеху. Потому что он и правда потерял голову, он забыл все и думал только о ней. Он сидел, смотрел в сетях ее фотографии, ее записи, ее комментарии, ее всё, разведал всех ее друзей, родителей, которые были даже младше его, он каждый завиток ее волос уже разглядел, каждую родинку, каждую наивность в ее постах и каментах... И он уже не мог ни без этого завитка, ни без этих постов.
И он уже все придумал, и что жена его, наконец, бросит, и что он окажется свободен, и как он купит билет и приедет к ней, в ее город и скажет:
- Вот я, я приехал. Ты помнишь 2 февраля? Я увидел тебя, и жизнь моя перевернулась, и я теперь другой, я живу по-другому, я думаю по-другому, я люблю по-другому. Я сделаю тебя счастливой.
А потом он вспоминал, что говорили друзья, что ничего хорошего быть не может. Да он и сам никогда не слышал, чтобы что-то хорошее из такого выходило. И он гнал свои мысли, гнал свои мечты, свои надежды, и эти завитки золотые возле мочки уха и губы ее детские на фотографии и девичью еще грудь.
Он говорил себе:
- Переверни свое сознание, почему вдруг любовь? Что за мечты? Тебе пятьдесят шесть, ей – двадцать один. Думай про нее, как про дочь. У тебя же есть дочери, ты же не думаешь про них так. И прибьешь любого, кто так про них подумает.
- Да, - отвечал он себе, - Я бы и рад. Но я не знаю, как. Как не думать? Как не мечтать? Если это вся моя жизнь. Если в этом теперь для меня всё.
- Нет, не думай, - твердил он себе, - не мечтай.
И ему казалось, что он справляется, что он не думает, что он и не мечтает, что все это было блажь, блажь, блажь, да и только.
А потом он ехал в машине, отвозил тещу на дачу, он был заботливый и добрый искренний муж и зять. Он возвращался и смотрел просто на деревья, на первые желтые листья, на лужи, на белые полосы на дороге. И вдруг ему приходило, откуда, он не знал, приходил этот завиток, ее губы, лицо. И вдруг вопрос. Как молния, как свет был этот вопрос:
- А что если она простодушная?
Он даже затормозил и съехал на обочину, под деревья. Откуда это слово?
Он сидел и думал:
- Простодушная…
Он не встречал ни разу простодушных женщин. Все женщины в его жизни были очень сложные. Они все чего-то хотели от него. Мать, сестра, сестра жены, теща, жены его друзей, вообще все женщины, все-все женщины. Он пытался представить, вспомнить. Про кого он мог бы сказать «простодушная». Он пытался и не находил, искал, но без толку, он не встречал простодушных женщин.
- А если она простодушная?
- А что это значит?
- Простодушная…
Он взял и заплакал. Руки перекрещенные лежали на руле. Плечи его тряслись. Чего плакал? Чего?
Он не знал. Просто ничего не было. Ничего не было. Ничего не было. Он плакал, и ничего никогда не было. И ничего никогда не будет. Никогда. Никогда…