По жанровому пейзажу художника Николая ТРЫНДЫКА сможете назвать город, запечатлённый на полотне (см.фото)?

Н.Трындык. Окраина Переславля, 1960
Картины: "Утро в поле", 1957, "Индустриальный пейзаж"

С.Черный. У колодца

Из моря вышло кроткое солнце
И брызнуло в сосны янтарной слюдой.
Беру ведро и по светлой тропинке
Спускаюсь вниз вдоль холма за водой.
А сзади фокс, бородатый шотландец,
Бредет, зевая, за мной по пятам.
Здравствуйте, светло-зеленые лозы!
Шелест ответный бежит по кустам...
Над пробковым дубом промчалась сорока,
Внизу, над фермой завился дым...
Вот и колодец – за старою фигой –
Замшелые камни кольцом седым.
Ведро, звеня, опускается в устье,
Так сонно пищит чугунный блок.
Сквозь щит ежевики склоняешься к устью:
Дрожит и плещется темный кружок, –
Как будто во влажную душу природы
Заглянул ты в ранний безмолвный час...
Упруго взбегает тугая веревка,
В оцинкованном лоне студеный алмаз.
Голубеет вода переливным лоском,
Тихо качает ржавым листом...
Прикоснешься губами, пьешь – не напьешься
И мысленно вертишь кентаврским хвостом.
Ты, фокс, не зевай, городская собака!
Взгляни, как ветер кудрявит лозу,
Как с гулким звоном вдоль светлой дороги
Проходят тучные овцы внизу...
Пойдем-ка к дому тихо и чинно.
Все крепче свет на сосновых стволах,
И яро скрежещут, проснувшись, цикады
Во всех зеленых, лесных углах.

В.Ходасевич. Воспоминание

Здесь, у этого колодца,
Поднесла ты мне две розы.
Я боялся страсти томной –
Алых роз твоих не принял.

Я сказал: «Прости, Алина,
Мне к лицу венок из лавров
Да серебряные розы
Размышлений и мечтаний».

Больше нет Алины милой,
Пересох давно колодец,
Я ж лелею одиноко
Голубую розу – старость.

Скоро в домик мой сойдутся
Все соседи и соседки
Посмотреть, как я забылся
С белой, томной розой смерти.

К.Бальмонт. Русский язык

Язык, великолепнейший наш язык,
Речное и степное раздолье.
В нем клекоты орла и волчий рык,
Напев, и звон, и ладан богомолья.

В нем воркованье голубя весной,
Взлет жаворонка к солнцу выше, выше.
Березовая роща, свет сквозной.
Небесный дождь, просыпанный по крыше.

Журчание подземного ключа.
Весенний луч, играющий на дверце.
В нем Та, что приняла не взмах меча,
А семь мечей в провидящее сердце.

И снова ровный гул широких вод.
Кукушка. У колодца молодицы.
Зеленый луг. Веселый хоровод.
Канун на небе. В черном – бег зарницы.

Костер бродяг, за лесом, на горе.
Про Соловья-разбойника былины.
«Ау!» в лесу. Светляк в ночной поре.
В саду осеннем красный грозд рябины.

Соха и серп с звенящею косой.
Сто зим в зиме. Проворные салазки.
Бежит савраска мирною рысцой.
Летит рысак конем крылатой сказки.

В.Берестов. Дом у колодца

Жил я в раннем детстве в доме у колодца.
Ждал, когда ведёрко у кого сорвётся.

И тогда соседи к нам стучали в сени,
Где в углу под лавкой их ждало спасенье.

Выходила мама и весьма любезно
Им вручала «кошку» с лапою железной.

Три железных когтя и в ушке верёвка.
Всех соседей «кошка» выручала ловко.

Шлёпалась в колодец, шарила, искала
И ведро за дужку лихо поднимала.

И соседи «кошку» возвращали маме
И на нас глядели добрыми глазами.

Всяк меня заметит, всяк мне улыбнётся.
Весело живется в доме у колодца.

В.Тушнова. Полнолуние

Стемнело. По тропинкам снежным
хозяйки с вёдрами пошли.
Скрипят таинственно и нежно
колодезные журавли.
Смех, разговор вдоль длинных улиц,
но враз пропали голоса,
и словно бы плотней сомкнулись
кольцом дремучие леса.
Я прохожу пустой деревней,
я выхожу за крайний дом.
Мир обретает облик древний
в сиянье млечно-золотом.
А небо-то и вправду купол!
С непостижимой вышины
стекают медленно и скупо
лучи невидимой луны.
Они переполняют тучи,
просачиваются в снега,
они бесплотны, вездесущи,
они – веками... на века...
Нездешнее сиянье льётся,
мерцают срубы в глыбах льда,
и смутно светится в колодцах
животворящая вода.