К 100-летию поэта, участника войны Николая СТАРШИНОВА (6.12.1924–1998): он запомнился современникам добрым, весёлым,

Песню сделать на твою просьбу?
Где реальный интерес?
Тупо рейтинг.

"Моя любовь и страсть – рыбалка", 1973, "Моё время: Стихи", 1984

И на меня нелепые полотна
Не раз, не два глядели со стены...
Там в тундре кактус рос в грязи болотной,
Пустыни юга были мхом полны.

Там существа земные обитали,
Ну просто непонятно, кто и где.
Там караси под облаком летали,
А соловьи барахтались в воде.

Земля произрастала там из хлеба.
Там горы дров рождал обычный дым,
А солнце было голубым, как небо,
А небо, словно солнце, золотым.

Но иногда вдруг средь болотной тины
Так теплилась небесная звезда!..
Нет, эти и подобные картины
Мне, в общем-то, не принесли вреда.

Я никакого не понёс урона,
Не разлюбил красы родных земель.
Лишь снилась мне зелёная ворона,
Присевшая на розовую ель...

Руны

Как слагались эти руны,
Эти дивные творенья,
Кем слагались эти песни,
Эти чистые созданья?
А слагали их веками
Эти синие озёра,
Эти замершие скалы,
Эти мчащиеся реки,
Эти мачтовые сосны,
Эти светлые поляны,
Эти сумрачные чащи.
А потом уже и люди
Их подхватывали, пели
И на кантеле играли.

***
Это мне ли, привыкшему с детства,
А вернее – с младенческих пор,
Не в бумажные волны глядеться,
А в зеркальные воды озёр,

Это мне ли, прошедши сермяжный,
По-солдатски неласковый путь,
Оказаться в трясине бумажной,
Засосавшей по самую грудь.

Опостылели эти бумаги!
Неужели я в них утону?..
На какой-нибудь там колымаге
Через всю бы махнуть мне страну!

И в родимой немыслимой сини,
Без которой и нету меня,
По дорогам и весям России
Прошагать до последнего дня.

Как в далёкие годы когда-то,
Все невзгоды и беды стерпеть,
И остаться с душою солдата,
И солдатские песни допеть.

***
Белый пустырник кивает кипрею,
Летним густым ароматом дыша.
Выйду на солнышко, душу согрею,
Ибо чего-то озябла душа.

Был ли я в жизни достаточно гибок,
Точно ли видел идущую явь?..
Нет, я немало наделал ошибок.
Ну а теперь их попробуй исправь!

В чём-то не мог похвалиться упорством,
Где-то на лёгкий успех уповал,
С кем-то бывал неоправданно чёрствым,
С кем-то и мягким излишне бывал.

Этих ошибок прямые примеры
Мне самому приходили давно...
Где же ты, чувство доподлинной меры?
Или природой ты мне не дано?

Вот свою душу чуть-чуть отогрею –
Стану суровей, а где-то добрей...
Белый пустырник кивает кипрею.
И отвечает согласно кипрей.

***
Болота, населённые чертями,
Дороженьки, которым нет конца...
Смоленщина встречает нас дождями,
В которых больше, чем воды, свинца.

Но мы пока живём, не умираем.
И, просыпаясь поутру, чуть свет,
Мы гимнастёрки потные стираем
В ручьях, которым и названий нет.

Ботиночки разношенные ваксим,
Обмоточки мотаем до колен.
И снова тащим трёхпудовый «максим».
И так, наверно, до берлинских стен.

И вновь земля трясётся от ударов.
И вновь взрывная катится волна...
Ты, наша юность, пламенем пожаров
И отсветом ракет озарена.

И вновь свинцовый ливень – вот он, вот он!..
Но я вернусь, я всё-таки вернусь.
Клянусь своим станковым пулемётом,
Своей солдатской юностью клянусь!