Почему «чадо» одушевлённого вида, а «чудо» — неодушевлённого?
Интересует именно грамматическое определение. Обычно одушевлённость определяется по форме винительного падежа: по форме ответа на вопрос «кого?» (найти мертвецА) или «что?» (найти труп_). Но слова чадо и чудо в винительном падеже имеют одинаковые окончания, почему тогда их относят к разным категориям одушевлённости?!
И.п.: чу́до / ча́до
Р.п.: чу́да / ча́да
Д.п.: чу́ду / ча́ду
В.п.: чу́до / ча́до
Т.п.: чу́дом / ча́дом
П.п.: чу́де / ча́де
Меня не интересует семантика, одушевлённость — это грамматическая категория!
Если ты не понимаешь разницу,то тебе даже чудо не поможет,вот и поэтому чудо - неодушевлённое
Просклоняй во мн.ч.
Чадо - архаизм/устаревшее слово, поэтому может не попадать под это правило.
«Чадо» — одушевлённое существительное, так как обозначает дитя, ребёнка, отпрыска.
«Чудо» — неодушевлённое существительное, так как обозначает необыкновенное, удивительное явление.
потому что чадо это чадо а чудо чудо