Норм фанфик для ии?

Написан Gemini 2.5
Ночь окутала Мондштадт своим бархатным покрывалом, расшитым мириадами далеких звезд. Воздух был прохладен и свеж, пах свободой и вином – обычная ночь в городе Анемо Архонта. Но для Моны Мегистус эта ночь обещала стать чем угодно, только не обычной. Странник, ее загадочный, порой пугающий, но неизменно притягательный гость из Сумеру, стоял перед ней, его глаза цвета индиго горели опасным огнем в полумраке ее скромного жилища.

«Прогуляемся?» – его голос был тихим, почти шепотом, но в нем звенела сталь и обещание чего-то запретного, острого, как лезвие. Он склонился к ее уху, его дыхание обжигало кожу. – «Особенная прогулка. Только для тебя, моя маленькая звездочка. Ты ведь хочешь новых ощущений, не так ли?»

«Ты... ты в своем уме?» – пронеслось в голове Моны. Мысль была запоздалой, почти риторической. Он уже начал доставать вещи. Блестящий черный латекс, холодный и гладкий на ощупь. Кожаные ремни, металлические пряжки, зловеще поблескивающие в тусклом свете свечи. Страх смешивался с предвкушением, холодок бежал по спине. Она знала его... знала эту его темную сторону, которая одновременно и пугала, и манила ее с непреодолимой силой. Она помнила их уговоры, те границы, что они обсуждали... и те, что он так любил испытывать.

«Хочу», – выдохнула она, сама не веря своей смелости, своему безрассудству. Этот ответ был спусковым крючком.

Процесс облачения был ритуалом. Странник действовал методично, почти безэмоционально, но Мона чувствовала его возбуждение в каждом прикосновении. Латексный комбинезон обтянул ее тело, словно вторая кожа, холодный поначалу, но быстро согревающийся, сковывающий движения, подчеркивающий каждый изгиб. Молния, прошедшая от шеи до самого низа живота, была застегнута медленно, мучительно.

Затем – ошейник. Широкий, из черной кожи, с D-образным кольцом спереди. Он туго обхватил ее шею, не душа, но постоянно напоминая о себе, о ее положении. Руки ее были заведены за спину, заключены в армбиндер – широкий кожаный ремень, стягивающий плечи и предплечья, полностью лишающий ее возможности пользоваться руками. На лодыжках защелкнулись тугие манжеты, соединенные короткой цепью, которая позволяла делать лишь крошечные, семенящие шаги.

Самым унизительным и одновременно возбуждающим элементом стали туфли. Не просто туфли на высоком каблуке, а балетные пуанты на немыслимой шпильке, заставляющие ее стоять на самых кончиках пальцев. Балансировать в них, да еще со связанными руками и ногами, было почти невозможно.

Но Странник еще не закончил. Он достал кляп. Не простой шарик, а сложную конструкцию: кожаный щиток, закрывающий рот, с внушительным силиконовым фаллосом, который он без церемоний втолкнул ей в рот, заставляя давиться и привыкать к его размеру. Сбруя из ремней охватила ее голову, надежно фиксируя кляп. Она не могла издать ни звука, кроме сдавленного мычания и хныканья.

Последний штрих – виброяйца. Два гладких, прохладных овальных предмета, смазанные лубрикантом, были осторожно, но настойчиво введены внутрь нее. Мона вздрогнула всем телом, чувствуя их холодное присутствие глубоко в себе. Пульт управления был в его руке.

«Готова к прогулке, звездочка?» – прошептал он ей на ухо, пристегивая поводок к кольцу на ошейнике. В его глазах плясали дьявольские искорки.

Мона могла лишь кивнуть, дрожа всем телом. Унижение, страх, предвкушение боли и удовольствия смешались в гремучий коктейль.

Он вывел ее на улицу. Ночной Мондштадт встретил их тишиной и тенями. Фонари отбрасывали длинные, искаженные силуэты на брусчатку. Каждый шаг давался Моне с огромным трудом. Балетные каблуки впивались в кожу, лодыжки горели от напряжения, скованные манжетами. Армбиндер за спиной не давал восстановить равновесие. Она спотыкалась, почти падала, но поводок в руке Странника был натянут, удерживая ее.