![](//content.foto.my.mail.ru/mail/plymouth2008/_answers/i-24.jpg)
«Зеркала» (“Mirrors”), 2008
Чем хороши ужастики, по ним, если не ставить себе задачей просто попугаться, бывает забавно изучать психологию, причём не отдельных режиссёров и сценаристов, а целых народов. Вот почему раз от раза японские ужастики перекочёвывают за океан и становятся там совсем другими? Неужто потому, что американские сценаристы (и неамериканские тоже) не в состоянии не «опошлить» , и что там ещё обычно в таких случаях пишут.
Думается, дело тут не в сценаристах, хотя римейк — это всегда римейк, то есть штука вторичная. Но не отказываемся же мы от экранизаций? Тоже своего рода опошление. Были буковки, стали движущиеся картинки. Так и с джей- и корейскими хоррорами, в самой идее снять нечто по мотивам чужого сценария нет ничего в корне неверного и богомерзкого, снял же Скорсезе своих «Отступников» , все довольны. Хотя и там не обошлось без криков про «опошление» . Значит, дело в другом. Зеркала
Тонкий момент тут — как раз в психологии. Киношники норовят снимать кино своё и о своём, а будет ли там призрак в зеркалах, чорноволосые девочки в колодцах или чёрт в ступе, это уже вопрос факультативный. У японцев «своё» — это мистицизм уединённых мест (которых у тех почти и не осталось) , симфония взаимных проклятий (тоже штука в городских мегаполисах необычная) плюс почти животный ужас перед окружающей их неживой природой (а другой у них скоро и не останется) . Корейцы живут иначе, и снимают иначе. У них много рассуждений о первородном человеческом одиночестве, много кровожадной, но далёкой от бытового мистицизма мести, а ужас у них — не продукт чужих грехов, он просто есть вокруг, и с ним как-то нужно уживаться.
Понятно, что перенесённый на американскую почву тот же вроде сюжет становится совсем другим. И глядя очередные римейкизированные «Зеркала» , чётко понимаешь, чьи тараканы лезут наружу в этом фильме. Муженёк, уволившийся со службы детектив «с прошлым» и нервами на пределе, мягко скажем, не аглосаксонская женщина-врач с двумя болезенно-политкорректными детьми и противоречивыми чувствами, сестрица с вопросами о том «не пора ли тебе сходить к психиатору» и большой прогоревший во всех смыслах фешенебельный магазин, куда герой устраивается ночным сторожем.
Что мы видим во всём этом через призму американской постановки? Бытовой алкоголизм, «прозак нэйшн» , невозможность куда-нибудь бежать и вообще что-нибудь сделать, абсолютное одиночество всех и каждого при постоянном и бурно проявляемом в их сторону постороннем показном внимании, странные до идиотизма «дети кукурузы» , все медленно, но верно сходят с ума, каждый в своём зажатом мирке, никто никому не поможет иначе как под дулом и не поверит, иначе как сперва узрев нечто ужасающее, а посреди утыканного небоскрёбами города торчит обугленный остов здания, по поводу которого «владельцы всё ещё судятся со страховой» .
Ей-ей, вот вам незамысловатое, но очень полное отражение образа жизни современного городского американца, такой «Секс в большом городе» наоборот. Ужастики вообще забавнее всего смотреть из резонного предположения, что «призраков в зеркалах не бывает» , а все без исключения персонажи на самом деле давно и прочно сошли с ума от такой унылой до полной безнадёги жизни.
Никакой Анны Эссекер в природе не существовало, психлечебницы не размещаются в таких огромных дворцах с колонами, всезнающий друг-полицейский моложавому Киферу Сазерленду почудился, никто никому ничего не посылал, все постепенно покончили с собой, а странному мальчику нужен доктор.