Добры ли птицы? см. цитаты.
Разве я покривил душой? Разве добры птицы? Даже голубка, самая мирная тварь,
объект умиления и трогательных рисунков, посмотрите, какой яростью наливаются
ее глаза, когда она, как зэчка, клюет другую голубицу. Вот женский характер:
забота о детях, радение о семейном очаге — все флер, для успокоения совести,
чтобы затушевать сущность.
Если взять мировую живопись, изображение женщины — что это как не судорожные и
почти безуспешные поиски идеала? Велика смелость — писать Божью Матерь со
своей жены или подружки! А возьмем иных фигуранток, попроще, пухленькую курицу
Форнарину, которую сразу хочется уложить в койку, или ренуаровскую актриску
Сомари, их разделяет лишь время, подход тот же. А уж Саския! У меня бы
треснули кости, усади я на колени такой оковалок. Исключение, пожалуй, только
Весна Боттичелли, она действительно красива в небесном парении. Единственное
мощное разрушение канона, конечно, Мона Лиза, притягивает, намагничивает, а
все думают, что заворожены улыбкой. Темна флорентийская тайна, не спасает
нежная дымка сфумато1, недаром хлопнулся в обморок чувствительный Стендаль,
увидев Джоконду в Лувре. Она не мила и не женственна в традиционном смысле, но
так ли уж непроницаема завеса? Сколько прожорливых жуков копались в жизни
Леонардо, более загадочной, чем портрет, пытаясь вызнать, какой бес водил его
кистью, не запечатлел ли он себя в Моне Лизе… Я тоже размышлял, возможно, это
любовница Медичи Пачифика Брандано, тому много свидетельств, но за пять лет
работы мастер так свыкся, сросся с моделью, что на холсте явился некий
андрогин — двуполая ухмылка — и запутал всех, зажил собственной жизнью; краски
блекнут, истончается знаменитая улыбка, когда закрыт Лувр, пока не соберутся
толпы жаждущих увидеть, быть может, трансвестита из времен Ренессанса.
А сам я? Возвращаясь на круги свои, разве не становишься если не двуполым, то
хотя бы двужильным? Но поразительно: я, маляр ничтожный, марающий Мадонну
Рафаэля1, ваяя из красок Женщину-Птицу, вольного злого духа, блаженно
опустошался, вываливая на холст когтистый, плотный мазок, свою ношу; Регина
освобождала меня. Временами казалось, она внимательно следит за каждым моим
шагом, движением, но я был слишком задвинут, углублен в работу, чтобы
фиксировать на этом внимание. Я снабдил ее шампунем и полотенцем, обычно
вечером, уступая просьбам, давал выпить бутылку пива, и мы расставались почти
друзьями. Регина проживала, как могла, жизнь птицы — куда девались вульгарные
повадки? От сиденья в клетке и тощей диеты она высыхала, чахла прямо на
глазах, я начал ее подкармливать: сначала сыром, потом добавил креветки. И
странно, мы ведь почти не занимались сексом, я не узнавал себя, заметно
потеплел к ней, испытывал целый спектр не осознанных еще эмоций. Она же
становилась все мрачнее, отчужденней, часами не произносила ни слова.
Подумалось: закончу работу, надо подарить ей приличную тачку, не болтать
языком, а купить, пусть это будет сюрприз. Она словно слилась с портретом,
подобралась, стала идеальной моделью. Я тоже исторгнул большой кусок жизни,
меня завораживал мною же созданный образ женщины-фантома.
Моя Птица упруго ввинчивалась в холст, жило и дышало каждое перышко, все
получалось, и вдруг на портрете едва заметно, или мне померещилось, стали
проступать Танины черты. Я ведь освободился от Тани, и вот на тебе — достала.
Я решил ничего не менять, бросил кисть. По любому, надо было ставить точку,
иначе моя птица превратилась бы в гарпию.
— Ну как? — отойдя от мольберта, я спросил Регину.
— Ты вытряхнул себя наизнанку. Знаешь, трудно беспристрастно говорить о своем
лице, о своем портрете… Марина Тарасова. Женщина-птица
Ваше страстное, святое Ремесло\рифмовало всё, что было былью, \всё, что здесь забвеньем замело, \всё, что здесь покрылось пылью, ВАЛЕНТИНА СИНКЕВИЧ 1990 ВСТРЕЧА
"…Когда то летела к звездам, но запуталась в терниях… "
Я прижимаюсь перьями к холодному стеклу… я женщина-птица, и крылья мои несут меня вольно и быстро, куда я захочу.
В образе зимородка летаю я над полями и джунглями, там, где и дорог-то нет
никаких. Иногда голосую или еду в товарном вагоне с толпами спасающихся от голода крестьян. Иной раз я неделями не вижу ни одного человека; прячусь в рисовых полях и пальмовых рощах, на скалистых берегах или в пещерах, куда не проникает дневной свет. Я пью воду с дикими зверями на водопоях, а по ночам ворую все, что мне нужно… обворовываю мертвых и тех, кому уже все равно ничего не надо.
Это дорога безумия, и я чувствую, как она приближается к концу.
Женщина-птица
Карл-Йоганн Вальгрен
Доктор Урбино упорно не признавался, что терпеть не может животных, и отговаривался на этот счет всякими научными побасенками и философическими предлогами, которые могли убедить кого угодно, но не его жену. Он говорил, что те, кто слишком любит животных, способны на страшные жестокости по отношению к людям. Он говорил, что собаки вовсе не верны, а угодливы, что кошки — предательское племя, что павлины — вестники смерти, попугаи ара — всего-навсего обременительное украшение, кролики разжигают вожделение, обезьяны заражают бешеным сластолюбием, а петухи вообще прокляты, ибо по петушиному крику от Христа отреклись трижды. Габриэль Гарсиа Маркес. Любовь во время чумы
— Вы знаете, что индейка — не совсем птица?
— Зачем ты говоришь мне об этом?
— Они из семейства фазановых. Они едва ли могут взлететь. Грустно, не правда ли? Птицы, которые не могут летать.
— Люблю птиц, которые не летают. Они такие вкусные.
Загадочная история Бенджамина Баттона (The Curious Case of Benjamin Button)
Птица счастья и добра
Божья птаха
Когда видишь, как аист, озаренный утренними лучами солнца, плавно парит над крышами и кронами деревьев, кажется, что это ангел спускается с небес на землю. Что ж, сам внешний вид этой красивой, нежной и смирной птицы наводит на мысль о ее божественной природе. В селах до сих пор родители, предупреждая детей о том, что нельзя разорять гнездо аиста, говорят: «То Божья птица - грех ее обижать» . Клекот аиста, когда он высоко в небо задирает клюв, воспринимается в некоторых местностях как обращение к Богу, своеобразная молитва. Между прочим, название «аист» с иврита дословно переводится как «набожность» . В христианстве аист символизировал чистоту, целомудрие, благоразумие, бдительность. Собирая по болотам всякую нечисть, он, по указанию Бога, как бы заботится об очищении земли и обновлении мира. По одной из легенд аист подбадривал истязаемого Христа. Вообще божественное предназначение аиста - забота о всех страждущих и немощных. В древности, например, верили, что аисты в отличие от других пернатых кормят своих престарелых родителей. «Законом аиста» в Древнем Риме называлось предписание заботиться о своих престарелых родителях.
Аисты, воробьи, ласточки.. . Список можно продолжить. Но однажды своими глазами видела, как лебеда заклевывали домашних утят.. . Хотя это, наверное, не злоба, а инстинкт самосохранения.. .
Травка зеленеет,
Солнышко блестит;
Ласточка с весною
В сени к нам летит.
С нею солнце краше
И весна милей.. .
Прощебечь с дороги
Нам привет скорей!
Дам тебе я зерен;
А ты песню спой
Что из стран далеких
Принесла с собой.
(А. Плещеев)
Милая птичка! Но этого не скажешь о воронах в Омене