Петр Павленский. Все правильно делает?

Петербуржца Петра Павленского художественные критики общим решением уже объявили самым значимым художником прошлого года. Он один из немногих современных авторов, чье имя на слуху даже у тех, кто никогда и никаким искусством не интересовался. Массмедиа широко разносят информацию о его публичных акциях. Четыре из них знакомы уже, кажется, всем: «Шов» (протестуя против приговора участницам группы Pussy Riot летом 2012 года, художник грубой ниткой зашил себе рот перед Исаакиевским собором в Петербурге); «Туша» (весной 2013 года он голым лежал в коконе из колючей проволоки перед входом в здание Законодательного собрания Санкт-Петербурга); «Фиксация» (в феврале 2014 года художник прибил собственную мошонку гвоздем к брусчатке Красной площади в Москве, отражая политическую апатию российского общества, которое «взяли за яйца», а оно даже и не пискнуло); и вот теперь — «Отделение», когда Павленский, сидя на заборе Научного центра социальной и судебной психиатрии имени В. П. Сербского в Москве, отрезал себе ножом мочку уха в знак протеста против возрождения карательной психиатрии в России. Он знает, о чем говорит: после почти каждой акции Павленскому назначают осмотр у психиатров, сейчас на его счету уже четыре освидетельствования и одна полноценная психиатрическая экспертиза. Впрочем, психиатрия пока не спешит расчехлить свой карательный арсенал: все без исключения врачи признали Павленского психически здоровым, а его акции — вменяемым выражением личной позиции.
Недавно дверь здания ФСБ на Лубянке поджег.