GRIBNIK
Гений
(65508)
15 лет назад
Сожжение Хатыни уважаемый неуч произошло 22 марта 1943 года.
А батальйон Нахтигаль которым командовал Шухевич в конце 1942 года весь личный состав батальона отказался продлить контракт на службу в германской армии, в связи с чем он был разоружён, расформирован и интернирован. Сам Шухевич в начале 1943 года перешёл на нелегальное положение и вернулся в состав Провода ОУН в качестве референта по военным вопросам.
Так - что никакого отношения Шухевич к Хатыни не имеет.
Что касается того что там исполнителями были полицаи Украинцы это не секрет.
Но руководили ими Германские начальники.
Вот как быть с Российскими казаками-карателями на службе Немцев сжигавшими деревни по всей Европе в том числе и в Белоруси?
Как быть с сожженными деревнями красными партизанами?
За что выдали Немцам Космодемянскую вам известно?
centr70Мудрец (11604)
15 лет назад
Зачем вы награждаете человека такими эпитетами?Было бы куда правильнее ему просто все разъяснить..Не вменяйте себе ученость в заслугу..
Веренич Александр ВладимировичГуру (4804)
15 лет назад
Вы, уважаемый, читать-то умеете? Вы считаете, что люди Шухевича не жгли белорусские села вместе с людьми? Хатынь - символ, причем символ ВСЕХ, кого коснулась рука немцев и их прихвостней. Я не собираюсь считать какую конкретно деревню сожгли люди Шухевича а какие - румыны... Так же как господа украинцы не берут во внимание национальности людей, отбиравших у них последний кусок хлеба... А насчет неуча... что ж, за слова отвечают...
Леонид Городин
Мыслитель
(7077)
15 лет назад
Белорусские партизаны храбро сражались с гитлеровцами в годы Великой Отечественной войны. Партизан был главным защитником мирных жителей, символом освобождения от фашизма. Советская история идеализировала образ «народного мстителя» , и говорить о его проступках было немыслимо. Только через шесть десятков лет уцелевшие жители белорусской деревни Дражно Стародорожского района решились рассказать о страшных событиях, пережитых ими в 1943 году. Их истории в своей книге «Кровь и пепел Дражна» собрал белорусский краевед Виктор Хурсик.
Автор утверждает, что 14 апреля 1943 года партизаны напали на Дражно и без разбору стреляли, резали и заживо сжигали мирных жителей. Показания уцелевших дражненцев автор подтверждает документами из Национального архива Республики Беларусь.
Один из выживших свидетелей сожжения деревни Николай Иванович Петровский после войны переехал жить в Минск, где до пенсии проработал электриком на госпредприятии. Сегодня ветерану 79 лет, он тяжело болен.
- Наверное, в последний раз навещаю Дражно, - медленно, нахмурившись, говорил Николай Иванович, когда мы въезжали в деревню. - Больше шестидесяти лет я каждый день вспоминаю тот ужас, каждый день. И хочу, чтобы люди узнали правду. Ведь партизаны, которые убили своих земляков, так и остались героями. Эта трагедия страшнее Хатыни.
«Выстрелы разбудили нас около четырех утра»
- Когда в 1941 году пришли фашисты, полицейский гарнизон, на нашу беду, сформировали в Дражно. Полицаи, а их было 79 человек, обустроились в школе, которую огородили дзотами. Место это было стратегическим. Деревня стояла на пересечении дорог, на возвышенности. Полицаи могли идеально простреливать местность, да и леса стояли далеко - в трех километрах от Дражно.
Еще до прихода немцев мой отец, председатель сельпо, член партии, успел уйти в лес вместе с председателем колхоза и майором Красной армии. И вовремя. Полицаи начали зверствовать: арестовали ветврача Шаплыко и расстреляли. Охотились и за моим отцом. Ему устроили засаду возле дома.
Всю нашу семью - меня, маму, трех братьев и сестру Катю почти голыми погнали в колхозное гумно. Отца пытали на наших глазах, били, заставили копать могилу. Но почему-то не расстреляли и через несколько дней отправили в концлагерь, - Николай Иванович старается говорить сухо, без эмоций. Но кажется, старик вот-вот сорвется.
- Так мы и жили: без отца, с ненавистью к оккупантам, ждали освобождения, - продолжает Николай Иванович. - И вот в январе 1943 года партизаны провели операцию по захвату полицейского гарнизона.
Сегодня ясно, что операция была спланирована бездарно, партизаны атаковали в лоб, почти всех их положили из пулемета. Сельчан заставили хоронить убитых. Помню, как мама переживала, плакала. Ведь партизан мы считали нашей надеждой…
Но через несколько месяцев эти «защитники» учинили невиданное зверство! - Старик на минуту остановился, окинул взглядом деревню, долго смотрел в сторону леса. - Выстрелы разбудили нас около четырех утра 14 апреля 1943 года.
Мама кричала: «Дзетко, гарым! » Голые выскочили на двор, смотрим: все хаты горят, стрельба, крики…
Мы побежали спасаться на огород, а мама вернулась в дом, хотела что-то вынести. Соломенная крыша хаты к тому времени уже пылала. Я лежал, не двигался, долго не возвращалась мама. Повернулся, а ее человек десять, даже женщины, колют штыками, кричат: «Получай, сволочь фашистская! » Видел, как ей перерезали горло. - Старик снова сделал паузу, его глаза были опустошены, казалось, Николай Иванович снова переживал те ужасные минуты. - Катя, сестра моя, вскочила, просила: «Не стреляйте!» , достала комсомольский билет. До войны она была пионервожатой, убежденной коммунисткой. Билет и партийное удостоверение отца во время оккупации зашила в пальто и носила с собой. Но высокий партизан, в кожаных сапогах, обмундировании начал целиться в Катю.