Эврика: откуда пошло обидное, как для ментов так и для сидельцев, погоняло КОЗЁЛ?

Внимание, идёт опасная, математическая игра слов.

Когда люди убивают друг друга в войнах и при этом говорят, что это была, мол, «победа добра и света над злом», то что они НЕ имеют ввиду: что это победа доброго и светлого, весёлого, радостного дракона свободной половой связи между людьми над злом-ложью уголовного дракона-закона про половую связь, про наготу и про неприкосновенность к половым органам, которую эту связь запрещает, уводит в тень, в ночь, в лукавство, прячет в свой зАмок.

За это и идёт вечная мировая война между людьми, за дни и ночи, которые меняют дракона на закон, но люди в ней путаются, и, обвиняя друг друга, стучат и казнят друг друга, донося обвинителю, прокурору, суду, ментам, которые только этого и ждут-мести.
Ведь они — дети религии, которая и наняла их для охраны и защиты вины, стыда, нагого тела, добра, стати, знати и лжи, для своих, за алтарных нужд.
Дракон — хер, фаллос, фаллический символ, игла кащея.

Вина именно тогда и возникла, когда самое естественное и чувственное занятие человеков — совокупление, которое стали кошмарить и драконить, объявив вне закона.
Естественного дракона коитуса, дракона совокупления, назначили страшным драконом, виноватым уже хотя бы потому, что ему кушать хочется.
Так плотское обрело вину.

Потеснив церковь теперь этим драконом являются сами Органы гос. безопасности.
Значит Москва и есть империя лжи-про дракона, которого на гербе пытается убить Георгий.

Почему бы Москве не сменить герб?
И избавить народ от бед, за принуждение убить дракона, на что этот дракон очень обижается?
Значит не нужно «убивать дракона», значит писатели ошиблись?

Нет, писатели опоздали. Дракона тоже подменили, на козла.

И это не случайно, это закономерно, ведь закон родился из дракона, а козёл родился из закона.

А как назвать окаянный, блудливый народ, которого приносят в жертву закону: козлом, идущему ко злу.

Невидимый Дракон религиозной вины стал видимым, был отпущен и ожил в законе, в новой, уголовной вине.

Закон стал козлом в народе.

Козлами стал опущенный народ, за то, что снова захотел убить дракона, уже в образе простого, окаянного сидельца.

Козлы — это, по умолчанию, менты, поэтому называть козлом сидельца обидно.

КОЗЛАМИ становятся все те, кто именем закона выступают против сограждан или сидельцев, которые преступили закон.
КОЗЛАМИ стали все те, кто стал защищать закон, если встают на сторону закона, даже против педофилов, маньяков, убийц, которых они истезают или убивают с позволения закона.
При этом козлами, по понятиям, становятся даже воры.

Отпустив все живые слова закону, народ стал козлом отпущения его-закона грехов.

Убийство дракона — это изменение среды, её гибель.
Смерть среды рождает организмы.

Ещё раз:
в начале невидимого дракона воображаемой вины рождает религия, затем дракона, делают вид, что убивают опричники-чекисты, в образе Георгия, и рождают видимый уголовный закон, затем вина через закон переносится на народ, который становится козлом отпущения грехов закону, и козлом по отношению к дракону, грехи которого отпускают, через козла в народе. Так вина, словом, переходит из невидимой в видимую, и сам народ-козёл начинает казнить народ, именем закона, за слова, за погоняла, типа педофил.

Закон козлом входит в человека.