Помогите с литрой пжлст

Нет

поэт признавался:

Я мечтал о сущем чуде:

Чтоб от выдумки моей

На войне живущим людям

Было, может быть, теплей...

И чудо свершилось: книга Твардовского вошла в быт войны, и вовсе не похвальбой были сказанные в ней слова, что «Теркина» читали на досуге». Ее герой пришелся по нраву миллионам. Он жил той же жизнью, теми же заботами, что и весь окопный народ, – от самых заурядных житейских («Потерял боец кисет...») до глубоко личных, сокровенных, таких, как неотступные мысли о доме, близких, погибших товарищах и собственной участи:

Ветер злой навстречу пышет,

Жизнь, как веточку, колышет,

Каждый день и час грозя.

Кто доскажет, кто дослышит –

Угадать вперед нельзя.

Чудо этой книги еще и в том, что в непритязательной вроде бы форме солдатских «баек» («без начала, без конца, без особого сюжета») воплотились самые высокие человеческие чувства: непоказной патриотизм, способность к подвигу, сострадание чужому горю. Словом, все лучшее, что есть в народном характере. Своим искрящимся, заразительным юмором Теркин скрашивал солдатские невзгоды. А рядом с «прибауткой, шуткой самой немудрой возникают и проникновенные лирические картины природы, и неприкрашенная правда жесточайших боев, невозвратимых потерь («Люди теплые, живые / Шли на дно, на дно, на дно»).