Произведения, в которых главный герой - вестник, курьер, гонец, почтальон..

Рэй Брэдбери, "Гонец". Верный пёс в роли вестника для больного мальчика.
Карстен Себастиан Хенн, "Служба доставки книг". Герой книги - своего рода и курьер, и почтальон, и вестник))
Самуил Маршак, "Почта" - главные герои - письмо, как весть ("заказное для Житкова"), и разные почтальоны из разных стран - как вестники и гонцы.
"Честь и слава почтальонам,
Утомлённым, запылённым.
Слава честным почтальонам
С толстой сумкой на ремне!"))
Габриэль Гарсиа Маркес, "Почтальон звонит сто раз" (Посещение кладбища забытых писем). Рассказ совсем короткий и очень печальный. Ещё у Маркеса - "Очень старый человек с огромными крыльями" (возможный вестник, но откуда он и зачем здесь?).
Джеймс Кейн, "Почтальон всегда звонит дважды" - упоминаю только из-за названия)) На самом деле в самом сюжете романа почтальон не появляется и не упоминается. А вот при экранизации книги сценарист использовал одну фразу автора, который считал, что "Почтальон" в названии символизирует Судьбу, а "доставка" означает смерть главного героя как возмездие за убийство мужа его любовницы". Так что эта трактовка перекликается со смыслом заданного вопроса.

Константин Симонов, "Изгнанник": вестник с родины приносит изгнаннику не только "приказ и деньги", но и веточку лавра...
Изгнанник
Испанским республиканцам

Нет больше родины. Нет неба, нет земли.
Нет хлеба, нет воды. Всё взято.
Земля. Он даже не успел в слезах, в пыли
Припасть к ней пересохшим ртом солдата.

Чужое море билось за кормой,
В чужое небо пену волн швыряя.
Чужие люди ехали "домой",
Над ухом это слово повторяя.

Он знал язык. Его жалели вслух
За костыли и за потёртый ранец,
А он, к несчастью, не был глух,
Бездомная собака, иностранец.

Он высадился в Лондоне. Семь дней
Искал он комнату. Ещё бы!
Ведь он искал чердак, чтоб был бедней
Последней лондонской трущобы.

И наконец нашел. В нём потолки текли,
На плитах пола промокали туфли,
Он на ночь у стены поставил костыли -
Они к утру от сырости разбухли.

Два раза в день спускался он в подвал
И медленно, скрывая нетерпенье,
Ел чёрствый здешний хлеб и запивал
Вонючим пивом за два пенни.

Он по ночам смотрел на потолок
И удивлялся, ничего не слыша:
Где "юнкерсы", где неба чёрный клок
И звёзды сквозь разодранную крышу?

На третий месяц здесь, на чердаке,
Его нашёл старик, прибывший с юга;
Старик был в штатском платье, в котелке,
Они едва смогли узнать друг друга.

Старик спешил. Он выложил на стол
Приказ и деньги - это означало,
Что первый час отчаянья прошёл,
Пора домой, чтоб всё начать сначала,

Но он не может. "Слышишь, не могу!"-
Он показал на раненую ногу.
Старик молчал. "Ей-богу, я не лгу,
Я должен отдохнуть ещё немного".

Старик молчал. "Ещё хоть месяц так,
А там - пускай опять штыки, застенки, мавры".
Старик с улыбкой расстегнул пиджак
И вынул из кармана ветку лавра,

Три лавровых листка. Кто он такой,
Чтоб забывать на родину дорогу?
Он их смотрел на свет. Он гладил их рукой,
Губами осторожно трогал.

Как он посмел забыть? Три лавровых листка.
Что может быть прочней и проще?
Не всё ещё потеряно, пока
Там не завяли лавровые рощи.

Он в полночь выехал. Как родина близка,
Как долго пароход идёт в тумане…
Когда он был убит, три лавровых листка
Среди бумаг нашли в его кармане.