Верна ли мысль Александра Хейга, госсекретаря США - "Есть вещи поважнее, чем мир"? см. Э. Берджеса.

Она наступила три дня спустя. Я чувствовал себя значительно лучше и
подумывал, что пора бы уже подниматься. Люси была против, она сказала, что
если я буду себя прилично чувствовать, когда она придет с работы, то,
возможно, мне будет разрешено встать с постели. Дело было в конце ноября,
день выдался холодным, и Люси возвратилась совершенно продрогшая. Наверное,
мне не следовало предлагать грелку, но я сказал, что мне сна уже ни к чему,
и предупредил Люси, чтобы не взяла по ошибке ту, что течет. Но именно ее она
и взяла (по ошибке ли? -- сомневаюсь) и ночью пришла ко мне в комнату,
заявив, что не может уснуть в мокрой постели. Так мы и легли. Рядышком, она
-- тут, я -- тут, словно на шезлонгах, зажатые другими, загорающими на
палубе. Вскоре она пожаловалась, что никак не может согреться, и
придвинулась ближе. Я сказал, что она рискует заразиться. Она ответила, что
есть вещи поважнее. Все началось еще до того, как я успел понять, что
происходит. Я хорошенько пропотел, что, как полагаю, приблизило
окончательное выздоровление. А потел я долго, поскольку, как ни старался,
никак не мог достичь желаемого результата. Я чувствовал себя актером на
сцене. Свет уличного фонаря падал на мою школьную фотографию, я смутно
различал отца Берна, Хильера, Перейру и всех прочих. Думаю, через час
представление стало их утомлять. По крайней мере, моя роль. Ей-то все это
нравилось, она безостановочно подвывала
"о-о-милый-о-я-не-подозревала-что-такое-возможно-не-останавливайся". Она
была в восторге, но я ощущал себя лишним. Я пытался вообразить на месте Люси
кого-то другого: пышногрудую, пахнущую кухней и ушной серой секретаршу,
всегда приходившую в одном и том же черном свитере; певицу-мулатку,
выступавшую по телевизору в платье с таким вырезом, что оператор без труда
создавал впечатление полной наготы; толстозадую кассиршу из соседнего
супермаркета. Я старательно пытался не думать о Бригитте, но не выдержал и
-- сработало. Наконец-то! Она громко вскрикнула, потом спросила: милый, тебе
было так же хорошо, как и мне? Энтони Берджес. Трепет намерения

Я третий лишний. Детское лицо\ не мной открыто за окном вагона. \ Они прощаются.. . \ Бог дал им эти взгляды! \ А поезд тронулся, она идёт, бежит, \ и он готов немедленно остаться, \ и.. . остаётся, сбросив чемодан. \ Купе свободно. Вазочка в цвету. Дмитрий Храповицкий