Скорость... Ассоциации?

" Адаму Казимировичу представлялось, как трудолюбиво, весело и, главное, честно он будет работать на ниве автопроката. Представлялось ему, как ранним собачьим утром дежурит он у вокзала в ожидании московского поезда. Завернувшись в рыжую коровью доху и подняв на лоб авиаторские консервы, он дружелюбно угощает носильщиков папиросами. Где-то сзади жмутся обмерзшие извозчики. Они плачут от холода и трясут толстыми синими юбками. Но вот слышится тревожный звон станционного колокола. Это - повестка. Пришел поезд. Пассажиры выходят на привокзальную площадь и с довольными гримасами останавливаются перед машиной. Они не ждали, что в арбатовское захолустье уже проникла идея автопроката. Трубя в рожок, Козлевич мчит пассажиров в Дом крестьянина. (нет абзаца! ) Работа есть на весь день, все рады воспользоваться услугами механического экипажа. Козлевич и его верный "Лорен-Дитрих" - непременные участники всех городских свадеб, экскурсий и торжеств. Но больше всего работы летом. По воскресеньям на машине Козлевича выезжают за город целые семьи. Раздается бессмысленный смех детей, ветер дергает шарфы и ленты, женщины весело лопочут, отцы семейств с уважением смотрят на кожаную спину шофера и расспрашивают его о том, как обстоит автомобильное дело в Северо-Американских Соединенных штатах (верно ли, в частности, то, что Форд ежедневно покупает себе новый автомобиль) .
Так рисовалась Козлевичу его новая чудная жизнь в Арбатове. " (И. Ильф и Е. Петров "Золотой теленок")

Мы назвали машину «Карл» . «Карл» — призрак шоссе.

* * *

Наш «Карл» , сопя, тянул вдоль шоссе.

— Отто, — сказал я. — Приближается жертва.

Позади нетерпеливо сигналил тяжелый бьюик. Он быстро догонял нас. Вот уже сравнялись радиаторы. Мужчина за рулем пренебрежительно поглядел в нашу сторону. Его взгляд скользнул по обшарпанному «Карлу» . Потом он отвернулся и сразу забыл о нас.

Через несколько секунд он обнаружил, что «Карл» идет с ним вровень. Он уселся поплотнее, удивленно взглянул на нас и прибавил газу. Но «Карл» не отставал. Маленький и стремительный, он мчался рядом со сверкающей никелем и лаком махиной, словно терьер рядом с догом.

Мужчина крепче схватился за руль. Он еще ничего не подозревал и насмешливо скривил губы. Теперь он явно собирался показать нам, на что способна его телега. Он нажал на акселератор так, что глушитель зачирикал, как стая жаворонков над летним полем, по это не помогло: он не обогнал нас. Словно заколдованный, прилепился к бьюику уродливый и неприметный «Карл» . Хозяин бьюика изумленно вытаращился на нас. Он не понимал, как это при скорости в сто километров он не может оторваться от старомодной коляски. Он с недоверием посмотрел на свой спидометр, словно тот мог обмануть. Потом дал полный газ.

Теперь машины неслись рядышком вдоль прямого длинного шоссе. Через несколько сот метров впереди показался грузовик, который громыхал нам навстречу. Бьюику пришлось уступить дорогу, и он отстал. Едва он снова поравнялся с «Карлом» , как промчался автокатафалк с развевающимися лентами венков, и он снова должен был отстать. Потом шоссе очистилось.

Между тем водитель бьюика утратил всё свое высокомерие. Раздраженно сжав губы, сидел он, пригнувшись к рулю, его охватила гоночная лихорадка. Вдруг оказалось, что его честь зависит от того, сумеет ли он оставить позади этого щенка. Мы же сидели на своих местах с видом полнейшего равнодушия. Бьюик просто не существовал для нас. Кестер спокойно глядел на дорогу, я, скучая, уставился в пространство, а Ленц, хотя к этому времени он уже превратился в сплошной комок напряженных нервов, достал газету и углубился в нее, словно для него сейчас не было ничего важнее.

Несколько минут спустя Кестер подмигнул нам, «Карл» незаметно убавлял скорость, и бюик стал медленно перегонять. Мимо нас пронеслись его широкие сверкающие крылья, глушитель с грохотом швырнул нам в лицо голубой дым. Постепенно бюик оторвался примерно метров на двадцать. И тогда, как мы этого и ожидали, из окна показалось лицо водителя, ухмыляющееся с видом явного торжества. Он считал, что уже победил.

Но он не ограничился этим. Он не мог отказать себе в удовольствии поиздеваться над побежденными и махнул нам, приглашая догонять. Его жест был подчеркнуто небрежен и самоуверен.

— Отто, — призывно произнес Ленц.

Но это было излишним. В то же мгновение «Карл» рванулся вперед. Компрессор засвистел. И махнувшая нам рука сразу же исчезла: «Карл» последовал приглашению — он догонял. Он догонял неудержимо; нагнал, и тут-то впервые мы обратили внимание на чужую машину. С невинно вопрошающими лицами смотрели мы на человека за рулем. Нас интересовало, почему он махал нам. Но он, судорожно отвернувшись, смотрел в другую сторону, а «Карл» мчался теперь на полном газу, покрытый грязью, с хлопающими крыльями, — победоносный навозный жук.

— Отлично сделано, Отто, — сказал Ленц Кестеру. — Этому парню мы испортили к ужину аппетит.

ТЫ УХОДИШЬ, КАК ПОЕЗД
Е. Евтушенко

"Поздно,
Мне любить тебя поздно.
Ты уходишь как поезд! Поезд! Поезд!
И одна на перроне
Дождь и я.

Нет, не плакать!
Дождь, не плакать!
Пусть поплачу я.
За тебя.

Ветер,
Он меня понимает,
Он меня обнимает, ветер! Ветер! Ветер!
Он как я на перроне,
Одинок!

Нету Бога, нету Бога, есть лишь поезд,
Но он далек!

Поздно!
Не стоит надеяться мне на стоп-краны!
Поздно!
Поздно!
Поздно!

Поезд, поезд уже вдали.
Его не вернешь.

Рельсы, вы так тянетесь рельсы,

Вы так тянетесь, рельсы, рельсы, рельсы, рельсы,
В этом поезде только мне места нет,
Лишь в ладони лист осенний,
Лист осенний,
Как мой билет.

Поздно!
Не стоит надеяться мне на стоп-краны!
Поздно!
Поздно!
Поздно!

Поезд, поезд уже вдали.
Его не вернешь.

Поздно, мне любить тебя поздно.
Ты уходишь как поезд, поезд, поезд, поезд... "

*****

Сила трения

"Зачем нам сила трения?
Полезна? Есть сомнения,
Что ехать нам мешает,
И скорость уменьшает.

Она порой сбавляет ход,
Но ты не сдвинешься вперёд,
Совсем без силы трения
С дорогой нет сцепления!

Чтобы уменьшить, масло льём,
Затем подшипники берём,
Но часто сыплем мы песок,
Чтобы хоть сдвинуться чуток! "М. Львовский.

гибель Айседоры Дункан