Помогите я просто уже не успеваю. Задание по литературе, не сочинение. внутри
Пожалуйста, подскажите изобразительно-выразительные средства в стихотворении Лермонтова "Поэт"
Отделкой золотой блистает мой кинжал;
Клинок надежный, без порока;
Булат его хранит таинственный закал —
Наследье бранного востока.
Наезднику в горах служил он много лет,
Не зная платы за услугу;
Не по одной груди провел он страшный след
И не одну прорвал кольчугу.
Забавы он делил послушнее раба,
Звенел в ответ речам обидным.
В те дни была б ему богатая резьба
Нарядом чуждым и постыдным.
Он взят за Тереком отважным казаком
На хладном трупе господина,
И долго он лежал заброшенный потом
В походной лавке армянина.
Теперь родных ножон, избитых на войне,
Лишен героя спутник бедный,
Игрушкой золотой он блещет на стене —
Увы, бесславный и безвредный!
Никто привычною, заботливой рукой
Его не чистит, не ласкает,
И надписи его, молясь перед зарей,
Никто с усердьем не читает. . .
В наш век изнеженный не так ли ты, поэт,
Свое утратил назначенье,
На злато променяв ту власть, которой свет
Внимал в немом благоговенье?
Бывало, мерный звук твоих могучих слов
Воспламенял бойца для битвы,
Он нужен был толпе, как чаша для пиров,
Как фимиам в часы молитвы.
Твой стих, как божий дух, носился над толпой;
И, отзыв мыслей благородных,
Звучал, как колокол на башне вечевой,
Во дни торжеств и бед народных.
Но скучен нам простой и гордый твой язык,
Нас тешат блёстки и обманы;
Как ветхая краса, наш ветхий мир привык
Морщины прятать под румяны. . .
Проснешься ль ты опять, осмеянный пророк?
Иль никогда, на голос мщенья
Из золотых ножон не вырвешь свой клинок,
Покрытый ржавчиной презренья? . .
Анализ стихотворения М. Ю. Лермонтова "Смерть поэта"
При анализе первой строфы важно отметить, что судьба Пушкина осмысляется как судьба поэта вообще и оформляется в романтических категориях: "оклеветанный молвой", "жажда мести", "поникнув гордой головой", "восстал. . .против мнений света", "свободный, смелый дар", "дивный гений", "торжественный венок". Основные темы здесь - конфликт поэта и толпы, божественный дар и обречённость на гибель.
Стоит обратить внимание на неоднозначность словосочетания "невольник чести" - с него часто начинают разговор о биографических подробностях гибели, тогда как в лермонтовском понимании, видимо, речь идёт не столько о светской чести, сколько о чести поэта, не способного изменить своей правде, своему данному свыше дару - слияние автора и героя крайне характерно для романтической поэтики.
Употребление глаголов настоящего времени, обилие пунктуационных знаков, свидетельствующих об интонационной насыщенности, императивы по отношению к "толпе" - адресату Лермонтова - создают особый - ораторский - стиль первой части, называемый ещё инвективой (резко обличительным осмеянием) . Резкое синтаксическое членение стиха, склонность к антитезам, повторениям, параллелизмам и к стиховым "формулам" - всё это ораторское обличие лермонтовского стиля служит выражению напряжённых контрастов между сущим и должным.
Главное слово следующей строфы - убийца, совершенно лишённое романтической приподнятости. Он не противник, не неприятель, не дуэлянт, он - убийца, и отсюда - анафорические "не мог" в конце строфы. И вновь смерть Поэта мыслится как провидение, как "перст Судьбы": у убийцы "пустое сердце", он заброшен к нам "по воле рока", это не столько конкретное лицо, сколько исполнитель "приговора судьбы".
Следующая часть стихотворения (23 строки) - элегия, наполненная пушкинскими реминисценциями. "Сражённый, как и он, безжалостной рукой" - аналогия с Ленским, трактуемым в данном тексте именно как романтический поэт; "Зачем от мирных нег.. . " - перекличка с пушкинским "Андреем Шенье". Да и "невольник чести", видимо, заимствован из посвящения к поэме "Кавказский пленник". Отсутствие элементов говорного стиха позволяет создать особую напевность строф.
Вторая часть наполнена антитезами, иллюстрирующими невозможность понимания между поэтом и "светом", толпой. В первой части автор взывал к толпе, теперь обращается к поэту.
Анализируя лексику, важно отметить соседство романтических элегических формул ("мирные неги", "пламенные страсти" и так далее) с элементами декламационного стиха. Это стихотворение - один из шагов на пути Лермонтова к превращению субъективной лирики в гражданскую.
Конец пятой строфы перекликается с первой: "жажда мести" - "жажда мщенья", "оклеветанный молвой" - "коварный шёпот насмешливых невежд", "угас светоч" - "приют певца угрюм.. . ". Изменения ритмического рисунка в пятой строфе вновь приводят к актуализации ораторских поэтических приёмов. Теперь речь идёт уже не о чести Поэта и не о его душе - погибло (убито) слово ("на устах его печать").
Последние шестнадцать строк, написанные, как вспоминают современники, чуть позже, требуют историко-биографического комментария и связываются с проблемами, затронутыми в пушкинской "Моей родословной". Употреблённые с большой буквы слова "Свобода, Гений и Слава" сближают стихотворение с традицией пушкинской "Вольности" и "Деревни", с декабристской поэзией.
Важно отметить и тему справедливого суда, связанного в представлении Лермонтова с будущим: "Божий", "грозный", неподкупный суд, который невозможно обмануть.