Мне 12 и я еще пишу метафизичискии рассказы! Чего не хватает?

И прибудет гигантский лось. Исходное раздражение материи.
Желание постигать и врачевать. Тысячи их разношерстных и мелких созданий,
внутри меня барбарис и печаль. Я пробовал познакомиться с медленной девушкой,
было это во сне, она была чемпионкой. Прелюбодействовали словно бильярд. Через
несколько балконов, была заметна съемка. Несколько бабушек в чепцах ловили
цветы и разглядывали объективы. Кот наэлектризовывался, обтирая телеэкран. У
медведей широкие уши, более того, мы ничего не знаем о том, как надо бы
записаться. Снег продолжал, слегка липкий и тающий, но обширно действующий, как
будто все знает. В красных трубах ходили молодые рабочие. Ананасовый сок
растлевал молодое поколение, ручки текли. Если подам жалобу в магазин, на
несколько прокисающий кефир, меня не поймут и отправят в дальнее путешествие.
Если я поговорю с издателем о некоторых пресных делах в провинции, черный краб
отрежет путеводную нить. В дальних плаваниях остается заняться единоборством и
подвигом, дать вспомнить немного о музыке тем несчастным рабам, постигшим
исчезновение. В цветах и в глине, в разной влаги, они проклинают матерей и
тревожат отцов, похожие на обезьян, они кривляются и нанизывают одно кольцо на
другое, ища, где бы фрукт. Лишь молодая женщина, любящая романтического и
лохматого пса, способна купить виниловый проигрыватель. Но в дали, непохожий на
наше представление о прекрасном, в дали пернатой и зыбкой, мелкие и крупные
птицы, скелеты которых, ловят стрекоз и высовывают ловкие языки, похожие на
охотников. Ядовитый хлеб, погрязший в пасти моей, рассыпается на молекулы,
впитан в растущее мясо, отдавая ему гормоны великой смерти, сливаясь с ним и
смеясь над другими. Престарелый детектив читал несвежую газетенку и размышлял о
самых разных вещах. Вот, например, что такой красочный футбол, или почему в
гостинице так много продавцов водки. Надо бы проверить и сувенирную лавку и
архитектурный институт, как бы чего не случилось, но вот звонок, оказывается,
новое убийство на носу, нужно спешить, скорей в катамаран, крути медали, мотай
на ус. Лишь молодая женщина с пересохшим горлом, вбивая колки в землю. Лишь
молодая женщина, трахались словно бильярд. Навязчивый, режущий
гул пластинки, беги со мной, или господин солдат, эти и другие песни возвращали
детектива к реальности, тогда ему хотелось вновь стать молодым, ловить крыс и
почивать в деревне, но ничего не вернуть, серый лед, промозглые вершины, всё,
как на иголках, не хочется даже умирать, а след начинает стыть, а рана начинает
жечь. даже хочется кому-нибудь сказать что-нибудь и не идти куда-нибудь,
на все эти лекции, насчет постсоветских гендерных отношений. Этих разрезов
чудна и смешна мясная вязь, потому что окунаясь головой в твое мясо, я думаю
вечность, ты думаешь бром и все мы неумышленны как Мендельсон. В другом случае,
помнится, мы славно готовили картошку, бродили в поле, имитировали поход и
пытались развлечься среди пустых квартир, фотографируя лунные, так сказать,
сферы, а на следующий день через вихрастое озеро, с одной стороны, изломали
качели, с другой стороны разворошили местных и удивили их. Я никогда не
отличался транспортным вождением, но честь превыше всего, и если на другой
стороне улицы начинается маскарад, никто
не в силах меня удержать, даже нерожденая сестра моя. А звали ее Мария и была
она старше на пять лет, с другой стороны ведь она могла существовать, и тогда
бы она была мне хорошим компаньоном и советчиком, а другие разные дуры были бы
мне попросту не нужны, мы бы и так спокойно конструировали големов и ходили на
колесо обозрения. В долгом, слегка отвратительном автобусе, провожали времена
серые официанты. Кто-то спал, кто-то ел, тишина нарастала, ели казались нарисованными,
военкомат ждал подарков. В жарких странах не прожевывай твердые
скорлупы, но ищи сладкий фрукт, похожий на наш чеснок, лишь несколько
засаленный со всех сторон. А местные и костлявые будут тебе улыбаться.