Из какой книги этот отрывок?

Елена Михайловна всегда с удовольствием ждала встречи с седьмым «А», потому что они были её любимцами и уроки в этом классе становились ежедневным праздником. Но улыбка погасла на её лице, едва она открыла дверь в класс. Ребята, словно не заметив её прихода, поднимались вяло и неохотно, а Вовка Нефёдов был единственным, кто не встал совсем. Это было непохоже на него, потому что мальчик был так запуган своим строгим отцом, что он по привычке боялся всех и вся и никогда не позволил бы себе малейшего нарушения дисциплины. Учёба давалась ему с трудом, но он был прилежен и исполнителен. Садитесь... Ребята, что произошло? Володя, что с тобой? - встревожилась Елена Михайловна. Не ответив, этот рослый мальчик, выше всех в классе, почти юноша, вдруг заплакал навзрыд, как маленький. Димка Усов вяло произнёс: - От англичанки попало... Отца вызывают... Как будто мы маленькие! Тут словно плотину прорвало: - Да ну её! Чуть что - отца да отца! У Вовки, знаете, какой отец? - К произношению придирается! - Отец с Вовки шкуру спустит! Глаза ребят горели откровенной ненавистью к молодой учительнице. Елена Михайловна, вспомнив о педагогической этике, начала заступаться за коллегу: - Погодите, ребята, нельзя ничего делать сгоряча, так можно и дров наломать. Но, раз уж зашла речь, скажу: Серафима Кузьминична отлично знает свой предмет... Словно забыв об уважении к Елене Михайловне, ребята невежливо перебили её:- Ну и что? -А зачем она людей оскорбляет? - Мы и лодыри, и бестолочь, и бить нас некому... Елена Михайловна продолжила: - Верно, она строга и требовательна, и это хорошо: лучше будете знать английский. Но унять возбуждённых ребят было, конечно, уже невозможно. - А мы не хотим привыкать! - Другие учителя тоже строгие, а мы их любим! - Пусть нам дадут другого преподавателя! - Хватит! Всё ясно. Продолжим урок! Урок русского языка, хотя и начался с большим опозданием, но прошёл организованно, в обычной деловой обстановке. Елена Михайловна про себя решила предложить коллеге обсудить ситуацию, но, войдя после занятий в учительскую, она увидела, как англичанка распекала бледного до синевы Вовку Нефёдова. Рядом стоял его отец, такой же высокий, худой, как его сын, и так же покорно слушал Серафиму Кузьминичну, иногда бросая на сына взгляд, ясно говоривший: «Ну подожди, будет тебе дома!» Вечером, наедине с собой, Елена Михайловна долго обдумывала случившееся. «Они же просили меня помочь им!!! Просили как старшего товарища, как друга, которому доверяют! Я виновата перед ними! 3автра же поговорю с ребятами!» (По Л. Захаровой)