Как вам рассказ? Весь не уместился, отправляю только начало.

А-сан очнулся в полной тьме. Вокруг была только пустота. Он, обессиливший от жизни, так ждал покоя. Неужели он нашёл его здесь, в этой бездне небытия? Мгновениями, подобными вспышкам, в сознании писателя возникали смутные, отдалённые воспоминания из жизни. Его друзья, близкие... Казалось, были слышны, словно из под водных глубин, их далёкие, испуганные голоса. А-сан вспомнил засыхающее дерево, стоявшее возле его дома, которое увидел в последний раз перед тем, как навсегда закрылись его глаза... Он ушёл из мира живых, потерянный, но и теперь продолжал терять себя. Смутная тревога, страх, безысходность все больше поглощали душу писателя.
Внезапно сквозь пучину мрака А-сан увидел вдали какой-то маленький огонёк. Не веря в то, что он ещё мог увидеть лучик света среди этой бесконечной тьмы, писатель направился к нему. Постепенно, по мере приближения, огонек начинал принимать очертания квадрата. Через некоторое время стало ясно, что это окно, через которое виднелась горящая лампада. Он остановился и замер, не в силах двигаться дальше. Послышался звук отодвигающейся защелки - дверь дома открылась, и на порог вышел маленький мальчик в белом сияющем одеянии.
- Я ждал тебя.
Мальчик смотрел прямым, ясным взором. А-сан внимательно всмотрелся в его лицо. Что-то удивительно знакомое показалось ему в чертах этого ребенка.
- Кто ты? И где я? Что это за место... Ад?
Лицо мальчика просияло. Он тихонько хихикнул и сделал пригласительный жест, показывая на двери в дом.
- Заходи.
А-сан вошёл в светлую прихожую. Внутри дом казался бесконечно большим.
- Иди за мной, - махнул рукой мальчик. - я отведу тебя к отцу.
Они прошли несколько залов, каждый из которых значительно отличался от предыдущего; стены одного были исписаны темно-синими красками и украшены множеством маленьких сияющих хрустальных фонариков. В другом же зале стояли коринфские колонны, словно в древнегреческом храме, а в следующем готические своды и величественные статуи напоминали католические храмы девятнадцатого века. Некоторые залы были особенно грандиозными - в них повсюду висели старинные картины, а где-то стены были искусно обрамлены восточной мозаикой. А-сан изумленно оглядывался по сторонам, рассматривая убранство этого необычного дома. Наконец они оказались у большой двери, имевшей некое подобие сёдзи, так как она была полупрозрачной и в комнату можно было войти, отодвинув эту дверь вправо. Мальчик постучался и тихо вошел.
- Отец, к тебе гость.
А-сан не осмеливался войти и стоял у входа. Внутри комнаты он увидел седовласого старца в светло-сером хаори поверх белоснежного кимоно, сидящего в сэйдза у небольшого письменного столика. Перед ним лежали исписанные листы бумаги, судя по всему, рукописи.
Старик, услышав голос сына, обернулся. Неторопливо кивнув, он пригласил гостя в комнату и учтиво поздоровался.
- Ну чтож, приветствую вас. Входите. Рад вас видеть, А-сан.
- Хочешь чай?... А, ты вероятно думаешь, что духи умерших не могут пить чай? Ещё как пьют, но правда «чаем» этот напиток только условно называется! - голос мальчика звучал задорно. Он явно был в игривом настроении.
- Ай-ай, сын! Снова обращаешься на «ты» к гостям, всегда забываешь про вежливость. А ну-ка, исправься! Господин А. старше тебя.
Мальчик весело засмеялся, голосок его переливался, словно хрустальные колокольчики.