Как вам стиль письма русского художника, акциониста и писателя Александра Давидовича Бренера? (1/3 отрывок)

Генерирую случайный отрывок из его книги "Жития убиенных художников" и оцениваем есть ли у писателя стиль и каков он. Все полностью случайно, даже для меня.

"Стоило произнесть его имя, и Сорокин уже здесь. Он, Алёша Попович литературного морга, препарирует, рассекает, вытаскивает кишки-мозги, кромсает, брызжет, швыряет в ванну с формалином куски Сталина, Клюева, Хрущёва, Толстого, Петра Великого, Андропова, Блока, Ленина, Боборыкина… Он — главный прозектор, вивисектор. Он — сторож кладбища нудистов. Он — смышлёный и смирный суррогат де Сада, эрзац всего, чего не было в русской словесности, кожзаменитель отвращения. Он — писатель для аспирантов и их жён, кумир матрон, построивших на нефтяном болоте салон, крестный отец Юлии Кисиной и духовный пахан Вячеслава Мизина, со всеми их мелкими прелестями. Он неустанно пишет, как Союз писателей под оком вождя, как Дом творчества, стоящий на самой верхушке древа Иггд-расиль, и коптящий небо своими кремационными трубами. Величественный и благородный Владимир Сорокин — Виктор Гюго российской мелкой буржуазии, дизайнер садо-мазопричиндалов для вдов и падчериц КПРФ и ЛДПР, либералов всех мастей и фиолетовых фашистиков…

А вот и ихний — сорокинолимоновский — издатель по имени Александр Терентьевич Иванов, шеф книжного предприятия Ad Marginem. Это — председатель интеллектуального банкета, на котором подаются головы Делёза и Бодлера, нафаршированные слюнями Шиша Брянского. Он — торговый стерилизатор опасных смыслов. Он посадил на короткую цепь лярву Антонена Арто, и кормит своих авторов вкусными мальдороровскими завтраками — то через рот, то через анус. Ах, какие это вкусные завтраки! Он сворачивает шеи недоношенным литературным романтикам, а потом варит из них похлёбку-рагу. Кушайте, кушайте, читатели и писатели! Александр Иванов — геополитический повар, знаменитый на весь «Славянский базар». Какая у него власть над желудками и мочевыми пузырями писак, а заодно и над их писательскими ссаками. Он и сам ссыт в каждое несъедобное блюдо в русских литературных Макдональдсах — так будет питательней!..

Как же его-то личина возникла из небытия?.. Или это не он мне привиделся, а сам трансатлантический крейсер Аркадий Трофимович Драгомощенко — светлый витязь Михаила Ямпольского, серебряный голубь одиноких перелётов в Массачусетс?.. Певец писсуаров в аэропортных пустынях, ты ли это?.. Или это драгомощенковские сироты Александр Скидан, Павел Арсеньев — рожки да ножки левой теории, тощие опилки из-под рубанка стиха?.. Или Роман Осьмин-кин — последний динозавр-комар эстрадной поэзии?.. Или это славный Кирилл Медведев, отец милейших плюшевых марксистских медведей?.. А?

Ох, нету числа вам, великие участники литературного пира эпохи дигитальной чумы…

Зачем вы пришли? Зачем привиделись? Зачем вы в куче-мале?

А потому приходят они вместе ночью, что друг без друга не могут — вот и являются компанией. Они — заодно. Они — кодла, шобла. Они друг без друга бессильны, а вместе — золотая орда. Им нужно друг дружку ободрять, объябывать, наставлять, науськивать… И Кулик тут же стучит копытами, и группа «Что делать?» отдаёт приказы по армии искусств, и Мавроматти делится рецептами по изготовлению мавзолея-пирамиды для всех мучеников мелкобуржуазного дионисийства…

Ух, сгиньте, чёртики-бесики! Прочь иди, нечистая сила!

Проснись, пробудись, мальчик-с-пальчик, идиотина! Ведь по правде сказано: мутные и лживые образы, призраки болотные, не могут существовать без кретина, их вызывающего и привечающего.

Так идите же обратно в своё болото, видения!

Господи, прости грехи мои!

Мальчик! Протри глаза свои и расширь сердце своё для Воображения без образов!"