Настоящий текст посвящается моему старому другу .

*Настоящий текст посвящается моему старому другу, с которым я прошел не один путь и не одну дорогу, который не раз выручал меня и протягивал руку в те моменты, когда, казалось, уже никто не сможет мне помочь. Текст посвящается А́льфреду Хохшпритце, трагически погибшему в результате камнепада, придавившего его автомобиль, когда тот возвращался обратно в деревню. Не сосчитать уже, сколько дней и сколько ночей прошло с того момента. Ясно лишь одно - этот случай уже не покинет мою душу, до тех пор, пока я жив и пока мои глаза видят этот свет, со всеми его изъянами и проблемами. А́льберт был поистине великим человеком. Его талант, всеобъемлющий и распространяющийся на все сферы деятельности, будет оставаться в памяти многих, многих, поверьте мне, людей. И это известие, столь трагичное и внезапное, повергло в глубочайшее сожаление и отчаяние всех тех, кто любил А́льфреда и был знаком с ним лично. Текст посвящается А́льфреду Хохшпритце.*

На улице стоял необычайный жар, не свойственный даже для летнего сезона. Небо уже бессчётные дни оставалось ясным и ни одно облачко не посмеивало перебить влияние назойливого июньского солнца. В такие моменты, нигде не представлялось возможным, хотя бы на минуту укрыться от нечеловеческого зноя. В домах, казалось, было ещё жарче, нежели на улице и нахождение в четырех стенах сделалось почти невыносимым. Единственным спасением, дающим хоть и незначительное, хоть и кратковременное, но божественное облегчение, было общее деревенское озеро, расположенное в километре от населенного пункта. Со всей округи стекались бесконечные мужики, дети и подростки, бабки, деды, матери с младенцами, в это место, чтобы просто окунуться в уже, пускай и неслабо нагретую, но все же прохладную прозрачную водицу, во спасение от аномальной июньской жары. От этой возможности, само собой, не отказался и я и вскоре, пройдя целый километр под палящим летним солнцем, сделавшийся для меня настоящим испытанием, я, наконец очутился перед великолепным озером, казавшимся настоящим чудом, миражом в бескрайней пустыне. Стремительно стянув с себя промокшую от человеческого пота одежду, я мигом провалился в бесконечную толщу прозрачной и прохладной воды, испытыв такое облегчение, которое ни один писатель не сможет передать в своей работе.