Какой зуб имели Левин и Плетнёв на товарища Горького? Чем им помещал великий пролетарский писатель?

Левин и Плетнёв были личными врачами Максима Горького в последние годы его жизни. Существуют подозрения, что они намеренно неправильно лечили писателя, что привело к ухудшению его здоровья и преждевременной смерти в 1936 году. Однако твердых доказательств этой версии нет.

Возможной причиной такого поведения врачей могло быть политическое давление со стороны Сталина и советского руководства. Горький был очень популярен в народе и имел большой авторитет. Возможно, власти опасались его критики в свой адрес и решили устранить неугодного писателя руками врачей. Но опять же, эта версия остается лишь предположением, не подтвержденным фактами.

Если предположить, что приказ таки был.
Приказ партии выше Гиппократа. Невыполнение приказа привело бы к более жестокому наказанию.

Из докторов, которые лечили Горького перед смертью, пострадали только Л. Г. Левин, Д. Д. Плетнев и А. И. Виноградов, умерший в тюрьме еще до суда (не путать с В. Н. Виноградовым). Почему не осудили видного терапевта, заслуженного деятеля науки, профессора Георгия Федоровича Ланга, «под непрерывным и тщательным врачебным наблюдением» которого пребывал якобы умерщвленный докторами писатель? Почему не арестовали А. Д. Сперанского? Ведь ему Горький особенно доверял. Значит, Сперанский неотлучно наблюдал за тем, как его пациента безжалостно убивают Левин и Плетнев? Сперанский дожил до 1961 года, в 1939-м стал академиком, а в 1943-м – лауреатом Государственной премии. Врачи виноваты? Но почему на процессе осудили одних и не тронули остальных?
Сегодня объективно доказана невиновность врачей, лечивших Горького. Об этом пишет академик Е. И. Чазов, исследовавший историю болезни писателя, медицинские записи и заключение вскрытия. «В принципе, – пишет он, – можно было бы не возвращаться к вопросу о точности диагностики заболевания А. М. Горького, учитывая, что даже при современных методах лечения, не говоря уже о возможностях 1936 года, та патология, которая описана даже в коротком заключении, как правило, приводит к летальному исходу». Горький был трудным пациентом. Каждый его приезд в Москву из Крыма сопровождался пневмонией. При этом Горький до конца жизни выкуривал по несколько десятков (!) папирос в сутки. Просто у Сталина был зуб на Левина и Плетнева. И первый, и второй отказались подписать ложное заключение о смерти жены Сталина от аппендицита (на самом деле застрелилась). К тому же Левин лечил родственников Сталина, постоянно маячил перед его глазами и одним этим его раздражал. Плетнев же был строптивым человеком и вдобавок личным врагом Вышинского. Вот и вся логика… Но зачем врачи так спешили со вскрытием? Они боялись! Они торопились убедиться в верности своего диагноза, лечения. Ведь любая ошибка стоила бы им жизни. Тем не менее загадочная фраза Крючкова («Если бы не лечили… может быть, и выздоровел бы»), а также поспешность, с которой делалось вскрытие, наводит на нехитрую мысль. В самом деле – не залечили ли Горького? Не по приказу Ягоды и не по желанию Сталина. Из-за… чрезмерного энтузиазма.
О страхе советских медиков пишет в «Московском дневнике» Ромен Роллан, летом 1935 года гостивший у Горького.
"В Москве и Горках занедужившего Роллана наблюдали Левин и Плетнев. «До какой степени осторожными вынуждены быть советские врачи, я начинаю понимать, когда доктор Плетнев говорит мне: “К счастью, сегодняшние газеты пишут о вашем переутомлении. Это позволяет мне высказаться в том же смысле”.