На грани смерти... на грани фОла.. на грани. ( интересно, да ? )

Последним у Людвига был Карл. Людвиг был как-то странно тих и почти
радостен. Когда Карл ушел, Людвиг привел свои немногочисленные вещи в порядок и
некоторое время писал. Потом придвинул кресло к окну и поставил на стол миску с
теплой водой. Он запер дверь на ключ, сел в кресло и, опустив руки в воду,
вскрыл вены. Боль ощущалась слабо. Он смотрел, как вытекает кровь – картина,
которую он часто себе рисовал: из жил его выливается вся эта ненавистная,
отравленная кровь.
В комнате все вдруг приняло необычайно отчетливые очертания. Он видел
каждую книжку, каждый гвоздь, каждый блик на камнях коллекции, видел пестроту,
краски, он чувствовал – это его комната. Она проникла в него, она вошла в его
дыхание, она срослась с ним. Потом стала отодвигаться. Заволоклась туманом.
Мелькнули видения юности. Эйхендорф, леса, тоска по родине. Примирение, без
страдания. За лесами возникла колючая проволока, белые облачка шрапнели, взрывы
тяжелых снарядов. Но теперь страха не было. Взрывы – словно заглушенный звон
колоколов. Звон усилился, но леса не исчезали. Звон становился все сильней и
сильней, словно в голове стоял этот звон, и голова, казалось, вот-вот
расколется. Потом потемнело в глазах. Колокола начали затихать, и вечер вошел в
окно, подплыли облака, расстилаясь у самых ног. Он всегда мечтал увидеть когда-
нибудь фламинго – теперь он знал: это фламинго с розово-серыми широкими
крыльями, много их – целый клин... Не так ли летели когда-то дикие гуси, клином
летели на красный диск луны, красный, как мак во Фландрии?.. Пейзаж все ширился,
леса опускались ниже, ниже, сверкнули серебром реки и острова, розово-серые
крылья поднимались все выше, и все светлел и ширился горизонт. А вот и море...
Но вдруг, горячо распирая горло, рванулся ввысь черный крик, последняя мысль
хлынула в уходящее сознание – страх... Спастись, перевязать руки! Он попробовал
встать, быстро поднять руку... Пошатнулся. Тело содрогнулось в последнем усилии,
но он уже был слишком слаб. В глазах что-то кружило и кружило, потом уплыло, и
огромная птица очень тихо, медленными взмахами опускалась ниже, ниже, и наконец
бесшумно сомкнула над ним свои темные крылья.

Erich Maria Remarque - Возвращение (1931г.)

*
не хватает только утверждения хорошо забытого персонажа : sicher.

По дате

По рейтингу

elena_petrova_48

Новичок

15лет

Оxотничий интерес к чужим эмоциям.. . Оxотничий интерес к смерти.. . Это сложно скрывать, и этому сложно сопротивляться. На этом построено множество романов и фильмов, на этом построено множество человеческиx отношений. Один и3 глубокиx инстинктов, танатос, 3аставляет получать почти ма3оxистское удовольствие от подобныx сцен. На грани смерти.. . любопытство, которое нево3можно удовлетворить, не по3нав. Человека влечет неи3вестное, как влечет пропасть, всматриваясь в которую, можно стать ее 3аложником.

soshedshaia_s_luny

Мудрец

15лет

Ребячество, игра с жизнью..., вызов судьбе.. . Превознемогая боль физическую, мы не можем вынести боли душевной не можем справиться с ней. И готовы таким образом увидеть что мы самом деле стоим. Смотреть на себя со стороны себя. Мгновения пролетающих дней событий лет, дают полную картину прожитой жизни, показанную как киноленту – хронометраж подсознания для осознания. И ты видишь в ней все изъяны, шероховатости и бугры..., на сердце оставленных шрамов, сломанных душевных струн и выброшенных событий из памяти.. . Озарение, которого ждал всю жизнь, пришло только что и ты рад этому событию. Так рад, что готов многое начать заново исправить прошлого неверные шаги, встать перед судьбой на колени и целовать руки возможности пройти этот путь еще раз. За это мгновение ты понял очень многое в жизни. Но ты обижаешь жизнь, делая такой вызов ей. Кто победит в этой схватке сила воли, разум или любовь к жизни. Я думаю, победит время, которое дается для осознания... -))

Вопрос крутился на языке мыслей всю неделю.. . Доброго времени вам) )
Как легко и как сложно.