Вы часто смотрите В небо? И что вы при этОМ чувствуете?

Небосвод был желтым и мутным. Он склонился к самому лицу человека и дышал в глаза зноем, занося раскаленным песком. Солнце отнимало последние силы, плавя измученное тело.
Человек еще раз приподнял голову и осмотрел пустыню вокруг. Ничего. Только дрожащий воздух и шуршащий звук гонимого ветром песка.
«Боже, как всё нелепо кончается! – подумал он. – Одно желтое небо и ничего больше…
небосвод склонился иначе. Это было время из другого времени человека. Он смотрел в голубизну бездонной, невыразимой прозрачности. Яркое, живое, притягивающее взгляд – как оно светилось! Ах, как хорошо в нем было тонуть глазами, чувством, душой. Как улеталось в даль на крыле птиц. Как мечталось, небо, тогда, наедине с тобой…
небосвод придвинулся еще ближе. Человек, похоже, не осознавал себя больше. Жизнь медленно покидала его, испаряясь вместе с остатками влаги тела.
Небо знало его другим. Сейчас там, внизу, лишь жалкое биение остатков жизни напоминало того, кто так рвался летать. Он жил небом!
Человек видел, как небосвод заволокло тучами, закрыв солнце. На лицо его упало несколько капель дождя. «Дождя не должно быть, - услышал он свою очень далёкую мысль. – Здесь не бывает дождей» .
Всё замерло в воздухе, и по его лицу и телу заплясали бичи и иглы воды.
Сознание прояснилось, и он вздохнул полной грудью жизнь. Он выпил несколько глотков накопившейся в ложбинке груди, на рубашке воды.
Тело вспоминало жизнь, человек вымыл лицо и растёр голову руками. Вниз, на свои ноги он старался не смотреть.
Небосвод стал проясняться, и вскоре солнце снова палило всё, что попадало ему под лучи.
Человек впадал в забытье и снова приходил в себя. Огромность пустыни давно поглотила все его воспоминания о жизни, все мысли и все эмоции. Небо опять было рядом. Оно почти смешивалось с ним, поглощая своим жаром.
Он знал, что здесь его не станут искать, и что надежды нет. И он не пытался каяться, молиться или просить о чем-то Бога, надеясь на чудо.
Человек просто смотрел в небо. Это небо, которое было смыслом его жизни. Оно теперь мутно накренилось и ничего не обещало, как раньше.
Один на один они проводили минуты и часы. Опыт умирания был новым для него. Всё остальное – или очень-очень многое – он уже испытал. А Бог? Есть ли он, действительно, в нём, если сейчас так спокойно наблюдает себя самого в конце?
Мысли становились всё тише. Пустыня вокруг превратилась в красное марево. Такой он видел ее, приходя в себя и приоткрывая глаза.
А потом его не стало там, но он был здесь. Он смотрел, как внизу к его телу бегут люди. Некоторые были знакомы ему, другие нет. Они что-то делали с ним там, потом куда-то везли, потом летели…
Всё это уже было не нужно ему. Человек наблюдал отстраненно за действиями других по отношению к его телу. Он знал, что умер, но почему-то не волновался об этом.
А потом его понесло по каким-то коридорам и проходам, трубам света и вихрям воронок. И он опять влетел в тело.
Шла операция. В зеркалах ламп вверху он видел, что делали с его ногами. Боли было не слишком много. «Будет жить, - сказал кто-то рядом. – И летать сможет, если захочет» .
Значит, еще не всё… - понял он и осторожно повернул голову к свету в окне. Там было солнце в бездонной голубизне за стеклом. «Небо! » - позвал он в мыслях, обращаясь к тому, как к живому.
Он всегда чувствовал себя дома, глядя вверх. Особенно ночью. Наблюдая мерцание и бескрайность неба, человек испытывал не сравнимое ни с чем чувство, названия которому не было в его лексиконе. Как и среди ощущений его - это было сильнейшим. Сказать «оно манило, притягивало, давало смысл всему, звало, делало счастливым» – значило ничего не сказать. Но он знал: рано или поздно небо откроет ему себя. Эта сказка всей его жизни впустит к себе.