Все ещё не могу понять... (2 попытка)

Я не могу понять людей в принципе. Они стремятся(!) к получению удовольствий в то время, как у меня оно приходит и уходит. Я не прилагаю никаких усилий. Они страдают от скуки в то время, когда я вообще не понимаю, что такое скука. Даже сидя в тишине и смотря в окно/стену/потолок, я не скучаю. Мне приятно думать и рассуждать, будь то что-то глубинное или же полная чепуха. Я не испытываю ненависти вообще, в то время как люди готовы убивать друг друга. Они готовы поверить даже в самую очевидную ложь, только ради того, чтобы создать себе врага. Они избегают боли и страданий (однако к ненависти стремятся) не осознавая всей важности этих переживаний. Злое служит опорой доброму, глупцы - мудрецам, а боль и страдания являются основой счастья и спокойствия. Конечно я не отрицаю ненависть, но люди способны ненавидеть на протяжении всей жизни и в таком случае это не вырванный сорняк, а солёная почва. Люди мечтают о вещах, зачастую им недоступных, а когда их не получают - считают себя обделенными... Удивительное свойство создавать себе проблемы из воздуха, только вот зачем? Люди мне кажутся существами, полными страха. Их страх выше их человечности, а их человечность продиктована страхом. Они боятся оказаться мерзавцами, боятся своих желаний... Я был множеством, и мерзавцем, и добродетелем, и атеистом, и верующим, бунтарем и созидателем, обманщиком и благотворителем, униженным и унижающим, возвышенным и возвышающим. Кем я только ни был и я не боялся кем-то быть. Я вообще мало чего боялся, а теперь и того меньше.
Я испытываю множество трудностей в коммуникации с людьми, я не понимаю как я выгляжу в их глазах. А глаза их я вижу отчётливо и это точно не глаза понимающих и приветливых людей. Я не могу поддерживать их разговоры о вещах, совершенно меня не касающихся, да и сам я ничего предложить не могу. Мне не хочется доставлять им неприятности, ставить их в неудобное положение, но и притворяться, уподобляться им я тоже не хочу. Я вижу в людях нечто больше, чем они в самих себе. Я ценю каждую жизнь, но и смерть выступает этому опорой.